Рубрика: Главная новость

Во имя Отца и Сына и Святого Духа! Сегодня, дорогие отцы, братья и сёстры, вся Вселенская Православная Церковь отмечает Торжество Православия. Впервые это празднование было совершено 11 марта 843 года, и тогда, как и сегодня – это было первое воскресенье, или, по-церковнославянски, «неделя», Великого поста. Что же тогда Церковь отмечала, праздновала, и что она празднует сейчас, в этот день? Какой смысл в этом торжестве?

Непосредственным поводом для установления этого праздника было окончательное преодоление Византийской Церковью ереси иконоборчества. Она возникла в VIII столетии в регионах, приграничных с исламским миром, а императоры Византийские стали вдруг поддерживать эту ересь, видя, среди прочего, в этом учении – отрицании икон – и какое-то средство давления на Церковь, с целью её подчинения. И для православных почитателей икон словно бы вернулись времена древней языческой Римской империи: начались гонения, разорялись храмы и монастыри, появились новые исповедники и мученики за православную традицию почитания святых икон. Однако же, уже в VIII столетии состоялся Седьмой Вселенский Собор (787 г.), который утвердил православное учение об иконопочитании. Тогда было ясно сказано, что честь, воздаваемая образу, восходит к Первообразу, и почитающие иконы воздают своё почитание не материалам, не доске и не краскам, а ипостаси изображенного на ней Христа, Сына Божия. Однако же, как это бывало и ранее, после Вселенского Собора происходят политические перемены, и партия иконоборцев снова набирает силу и вновь стремится утвердить своё влияние на Востоке. Западная Церковь тогда была недоступна этому влиянию и отстаивала православную традицию почитания икон. А на Востоке только в 843 году при благочестивой императрице Феодоре вновь было восстановлено почитание святых икон. И в этот день – в первое воскресенье Великого поста – торжественные процессии с иконами прошли по всему Константинополю, и было совершено соборное празднование.

Иконоборцы – императоры, богословы, епископы, которые боролись со святыми иконами, приводили такое богословское обоснование своей позиции: заповедь Ветхого Завета (одна из десяти заповедей Моисеевых) говорит о том, что не следует творить себе кумира и не поклоняться ему (см.: Исх. 20:4-5). А потому, говорили иконоборцы, иконы – это идолы, от которых следует избавляться. А из новозаветных текстов они приводили слова из Евангелия о том, что «Бога не видел никто никогда» (Ин.1:18). «Бога не видел никто никогда», – это слова, записанные в начале Евангелия от Иоанна. Но если эту цитату ограничить только этими словами, то это будет всё ещё Ветхий Завет. Но чудо и красота, и радость, и новизна веры христианской заключаются в том, что Бог – недостижимый, непостижимый, запредельный – явился в этом мире, как один из нас, как Человек. И поэтому евангелист Иоанн говорит не просто: «Бога не видел никто никогда, – но он продолжает, – Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил» (Ин.1:18), то есть, явил нам Бога. И его же, Иоанново, 1-е Соборное послание начинается с таких слов: «О том, что было от начала, что мы слышали, что видели своими очами, что рассматривали и что осязали руки наши, о Слове жизни, – ибо жизнь явилась, и мы видели и свидетельствуем, и возвещаем вам сию вечную жизнь, которая была у Отца и явилась нам» (1Ин. 1:1-2).

Таким образом, спор иконоборцев и иконопочитателей в VIII и в IX веках был спором не просто о литургической традиции – почитать или не почитать иконы в храмах. Нет, спор касался самых основ христианской веры. И святые отцы, которые осмелились тогда, с учетом государственного давления, с учетом преобладания иконоборческой партии, – православные защитники икон возвышать свой голос (а это были, прежде всего, святитель Герман, патриарх Константинопольский, преподобный Иоанн Дамаскин, преподобный Федор Студит) указывали как раз на это самое важное и самое сокровенное основание этой традиции, без которого нет в общем-то самого Христианства. Это – Боговоплощение. Например, Иоанн Дамаскин говорит об этом так: «Я видел человеческий образ Бога, и спасена душа моя». («Три слова против порицающих иконы»). Иными словами, утверждение возможности иконопочитания было спасением и подтверждением той самой глубины христианской веры, без которой нет самого Христианства. Это – провозвестие о Боге, ставшем Человеком, явившемся в этом мире реально. Он по-настоящему стал видимым, осязаемым, описуемым реальным Человеком. А, значит, реально и наше спасение.

Говоря о том, что Священное Писание вообще не знает икон, иконоборцы лгали. Иконы – как в широком, так и в более узком смысле – были известны. Εικόνα – по-гречески, это «образ». И прежде всего надо сказать, что главным, совершенным и вечным образом Бога Отца является Сам Сын Божий. Он так и называется и в богословии, и в Писании, и в текстах церковных – «образом Бога Отца совершенным», то есть «иконой». Иконой является и словесное описание Бога – это и само Священное Писание, наше Откровение, это и всё богословие – всё это словесное изображение Бога, Его качеств. Если иконоборцы были бы до конца последовательны, они должны были бы сказать, что никакое наше слово о Боге невозможно, и должны были бы прийти к отрицанию всякого богословия и в итоге – всякой веры. Иконами, или образами Божиими являются люди. Человек сотворён по образу и подобию Божию. И мы все – образы Божии – иконы, в этом смысле. Это не идолопоклонство, а это факт нашей богозданной природы. И мы должны относиться друг к другу, как образу Божию, как к иконе, как к святыне. Наконец, сама традиция почитания священных изображений в Церкви на момент иконоборческого спора была достаточно древней, почитаемой и всеобщей. Иконоборчество шло наперекор древней традиции Церкви. Иконоборчество стало новшеством, которое не было принято ни народом, ни монашеством, ни духовенством. В конце концов, оно, Богу содействующу, было преодолено. Византийская Церковь исцелилась, преодолела этот соблазн, и вот – торжество истинной веры и легло в основу нынешнего празднования.

А в последующем в этот праздник Церковь стала вкладывать идею торжества истинной веры над всеми ересями, над всеми расколами, над всеми соблазнами. Потому что Церковь – не простое человеческое сообщество, её Основатель и Глава – Сам Господь, победивший смерть. Её ведет на путях истории Дух Святой, со дня Пятидесятницы пребывающий в Церкви и никогда не оставляющий её. И поэтому какие бы нестроения, внешние гонения или внутренние ереси и расколы ни возникали в истории, всегда будет сбываться слово Христово: «создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют её» (Мф. 16:18). Поэтому сегодня мы, прежде всего, и возвещаем, снова и снова провозглашаем ту радостную, вечную и спасительную весть, без которой не было бы самого Христианства – о Боге, ставшем Человеком ради нашего спасения. А также о том, что это спасение совершается в реальности, в видимой земной Церкви, которая, вместе с тем, является неотъемлемой частью и Церкви Небесной. Мы собраны Господом, как чада Его, в новый народ – народ святых, народ избранный, предуставленный ко спасению, и совершаем своё историческое течение, и совершаем каждый путь своей жизни вместе со всеми святыми в этом благодатном сообществе, следуя за Самим Христом, Который нас не оставляет, Который нас наставляет, поддерживает, укрепляет, благословляет и ведёт путём, приводящим в вечность. Вот об этой радости, об этой красоте нашей веры, об этом чуде и возвещает нынешний праздник. И сегодня во всех храмах православного мира совершается особое последование – молебный чин Недели Торжества Православия, который мы сегодня тоже совершим, воздавая благодарение Богу за наше спасение и за счастье принадлежать Церкви Православной. Аминь.

24 марта 2024 года,
Свято-Троицкий кафедральный собор