В работе чтений приняли участие митрополит Псковский и Порховский Тихон, первый заместитель председателя Комитета по образованию Псковской области Геннадий Барышников, преподаватели МГУ, Сретенской духовной семинарии, Псковского государственного университета, руководители и учителя воскресных школ епархии, духовенство митрополии, студенты псковских ВУЗов.
Со вступительным сообщением на тему “Свидетельство о Христе в современном мире” выступил митрополит Тихон.
Также на чтениях были представлены доклады:
Протоиерей Владимир Вигилянский, настоятель храма св. мц. Татианы при МГУ, член Союза писателей России: “Учитель и ученик: взгляд духовника православной гимназии”;
Кандидат исторических наук П. В. Кузенков, преподаватель Сретенской духовной семинарии: “Возможности исторической науки в деле христианской миссии”;
Протодиакон Владимир Василик, кандидат философских наук, кандидат богословия, преподаватель Санкт-Петербургской Духовной Академии и Семинарии: “Православие в жизни российских учёных в XX – начале XXI века”;
Иерей Артемий Лутченко, преподаватель Псковского государственного университета: “Язык проповеди в эпоху индивидуализма”;
Диакон Константин Селезнев, преподаватель Псковского государственного университета: “Искусство святости: вызовы современности”.
В завершение митрополит Тихон поблагодарил всех участников чтений и пригласил собравшихся принять участие в следующих XXII Корнилиевских чтениях, которые состоятся в 2020 году.
Сегодня мы совершаем память отца нашего – преподобномученика Корнилия. Эти слова о его отцовстве – не просто дань традиции и празднику. Без всякого преувеличения можно сказать: преподобномученик Корнилий явил собой особый и великий подвиг отцовства для поколений и поколений монахов и мирян, приезжающих сюда в Псково-Печерский монастырь. Всей своей душой, всеми своими силами он служил Богу и созданному Богом человеку.
Мы знаем о монашеских трудах святого Корнилия, о его самоотречении ради Христа. О его просветительской деятельности, благодаря которой множество людей и даже малых народов обратились ко Христу. Мы знаем о его мужестве и бесконечной доброте: во дни мора он ходил по деревням, куда боясь заразиться не дерзал войти никто, и служил несчастным больным людям.
Но именно его служение отцовства касается без исключения и сегодня всех нас – собравшихся на его праздник. Всех, даже находящихся сейчас вдалеке, но любящих этот монастырь. Дело в том, что святой Корнилий создал совершенно особую обитель – он создал родной дом для каждого из нас: для монахов и для мирян. Ощущение себя как в родном доме, в доме под покровом Бога и доброго духовного отца, преподобномученика Корнилия – вот то драгоценное чувство, которое объединяет очень многих людей, духовно связанных с этой обителью.
Этот особый дом для нас преподобный создавал на протяжении более чем сорока лет своими непрестанными и самыми самоотверженными трудами Христовой веры и любви. Своим бесконечно добрым сердцем, отзывчивостью и еще раз – таким трудолюбием, которое мы, современные люди, порой даже не можем постичь. Труды его были и внешние, и внутренние. Он созидал и стены, и храмы, но он создал и особенную монашескую общину, которая при его жизни увеличилась от пятнадцать до двухсот человек. Но и по его кончине это монашеское братство умножается и умножается как неиссякаемый источник.
Никакие духовные невзгоды не смогли сокрушить этот дом, построенный для обретения и утверждения нашей веры во Христа. Мы знаем, что избранный таинственным промыслом Божиим именно Псково-Печерский монастырь оставался единственным монашеским прибежищем в страшной буре лютых гонений двадцатого века.
Наше призвание и наша задача, дорогие братья и сестры, продолжить это дело преподобномученика Корнилия. Мы должны сделать так, чтобы Псково-Печерский монастырь продолжал оставаться родным и любезным домом для всех, кто приходит сюда. Мы, монахи – лишь домоуправители, сегодня поставленные в нем. Хозяин здесь – Господь. Хозяйка – Пресвятая Богородица. Старший домоуправитель, старший наш отец и наставник по монашеству – преподобномученик Корнилий. А мы все, монахи, лишь служители. И беда, если мы об этом забываем. Беда, если мы начинаем чувствовать себя здесь хозяевами, властвующими над тем, что нам не принадлежит, а дано лишь в великую ответственность, в управление на благо народа Божия, как показал это своим примером преподобномученик Корнилий.
В тропаре преподобномученику, в этом гимне Псково-Печерскому монастырю, говорится: “Христа Бога и Пречистую Его Матерь возблагодарим, яко дарова нам преподобномученика славна и молитвенника о душах наших достоблаженна”.
Помолимся преподобномученику Корнилию, создавшему такую обитель и такое неразрушимое братство! Сохраняющему это братство через годы и века своими молитвами и предстательством перед Богом. Принесем ему сердечную сыновнюю благодарность за отцовскую любовь и попечение. Помолимся, чтобы нас, насельников сей святой обители, он вразумлял к ревностному служению, к заботе о всех, кто приходит сюда. Чтобы мирян и паломников он утешал главным – соединением с Богом, верою в промысел Божий о каждом из нас. Помощи Божией всем нам по молитвам преподобномученика Корнилия!
Его Высокопреосвященству сослужили братия обители в священном сане.
По окончании богослужения митрополит Тихон обратился к собравшимся с проповедью: “Встреча со Христом – это и радость, и испытание одновременно. Испытания, искушения, трудности – жизненно необходимы для нашего спасения. Благодаря им формируется наша душа. Надо с благодарностью воспринимать все то, что идет за встречей с Богом”.
Поздравляю всех вас, и мирян, и пастырей, с днем памяти великих святителей и учителей Вселенских: Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста.
Церковь называет их Вселенскими, потому что эти учители оказали громадное влияние на всю православную вселенную для всех времен и всех народов с тех пор, как они подвизались в церкви Христовой.
Вслед за Господом Иисусом Христом, нашим великим Божественным Пастырем, вслед за апостолами, апостольскими мужами, вслед за первыми епископами и христианами, именно эти три святителя заложили основы пастырского душепопечения о всех нас.
Их слова были важны и для их современников, живших в глубокой древности, и для нас с вами – для священников, для архиереев и для мирян. Они были не просто мудры, они были исполнены Святого Духа. Они знали, какая сложная задача стоит перед священником и перед мирянином, который приходит к нему – соединиться со Христом, познать Бога и удержаться в этом познании, не предать Его. Знали, насколько сложно это для человека, и относились к этой сложности как к неизбежной и даже обычной вещи.
Святитель Григорий Богослов говорил, например, такие слова, исполненные и мудрости, и остроумия. Да, все они: и Григорий Богослов, и Иоанн Златоуст были людьми радостными, веселыми и очень часто остроумными. И не боялись этого. И вот, Григорий Богослов сказал такие удивительные слова, которые должны знать и священники, и их пасомые, миряне: “Управлять человеком, этим самым хитрым и самым изменчивым из животных, есть искусство из искусств и наука из наук”.
Это – святоотеческие слова. Относятся они не только к мирянам, но и к нам, священникам. Относятся они не только к тем, кто жил в V веке, но и в веке нашем, XXI. Ничего не изменилось. И это искусство из искусств и наука из наук – управление человека в его пути к Богу, есть общая задача и священников, и мирян.
Вот перед вами священники, которые призваны самим Господом совершить это великое дело над всеми, кто приходит ко Христу. Относитесь к ним именно как к учителям, как к пастырям, как к людям, которые призваны от Бога любовью и бесконечным терпением совершать этот великий и важнейший для нашего спасения путь.
Святители Василий Великий, Григорий Богослов и Иоанн Златоуст прекрасно это осознавали. Только любовь, истина и терпение, несмотря ни на что, приводят к тому, что ждет Христос – к исправлению жизни и соединению с Ним. А какое же терпение должно быть у священника! Бесконечное! Не все из нас поднимаются до этого великого уровня, но именно об этом бесконечном терпении и вере в исправлении каждого из нас, говорят три великих святителя.
Чего стоит только одна проповедь святителя Иоанна Златоуста, которую он обратил тысяча шестьсот лет назад и к своей пастве в Константинополе, и к нам. Он решил сказать им слово о пьянстве. Казалось бы эти слова звучат уже тысяча шестьсот лет, но разве они не важны, не актуальны для нас?
Иоанн Златоуст начал свою проповедь таким образом: “Если бы я был уверен, что после моего слова о пьяном безумии, об отвратительном грехе пьянства вы бы исправились, я бы должен был начать эту проповедь. Но я знаю, что вы не исправитесь, – говорит он жителям Константинополя, – Если бы я надеялся, что вы хотя бы задумаетесь над чем-то, то тогда был бы смысл в моих словах. Но я знаю, что вы выйдете, и у вас все вылетит из головы. Если бы у меня была надежда, что хотя бы после третьей чаши, – говорит он, – многие из вас остановятся, то тогда правильно было бы мне возвещать вам эти слова. Но я знаю, что большинство так не сделает. И все же я буду говорить вам о том, что рабу Божию недостойно упиваться вином!”.
Разве это не обращение и к сегодняшнему же человеку? Какое терпение, какая надежда и на наше рассуждение, и на силу Божию, и на то, что терпение все же приведет человека ко спасению, если только пастырь употребит эти силы и это терпение к любой из наших страстей, к любому их наших грехов!
Будем просить великих святителей, чтобы пастыри, которым так или иначе вручены все мы, запаслись терпением, были бы снисходительны к нашим немощам, не отринули бы нас, а терпеливо употребляли это искусство из искусств и науку из наук для спасения душ каждого из нас. Для этого священники, духовники и пастыри и поставлены. Спаси Господи!
11 февраля 2019 года,
Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь.
Беседа с Т.В. Шулаковой, кандидатом искусствоведения, о духовных чаяниях наших мудрых предков, об их секретах, умении хранить и открывать тайны – богословские, педагогические, военные – и о забывчивости потомков, которые лишают себя знакомства со своим великим наследием.
Нерасшифрованная грамота
Кандидат искусствоведения Тамара Васильевна Шулакова
– Тамара Васильевна, как вы считаете: как знакомить человека с культурным наследием Псковщины? Обязательно ли нужно учитывать православное влияние на него? Если да, то происходит ли это в действительности?
— Учитывать наши православные истоки не просто можно – нужно. А то, что происходит в действительности… Знаете, сейчас я наблюдаю катастрофический разрыв в знаниях не только, скажем так, обывателей, но и людей, называющих себя краеведами или искусствоведами. Это не старческое брюзжание по поводу «нехорошего молодого поколения» – это оторопь от качества знаний, которые знаниями назвать можно весьма условно. Поэтому я начала с себя и поставила целью пропаганду, в прямом смысле пропаганду древнерусского искусства. Мне пришлось заняться и архитектурой, и фресками во Пскове. Но я это делала для себя, я просто видела, что этой системы пока нет. И сегодня выученные, так сказать, по «разделу туризма», «менеджеры туризма» и по «разделу краеведения», при всём уважении к действительно хорошей псковской археологической школе, многие наши экскурсоводы о Православии, о его искусстве, без которого представить себе Псковскую землю просто невозможно, имеют весьма слабое представление. Просто спросите их, чем, например, отличается псковская икона от новгородской, московские фрески Дионисия от мелетовских – вы получите удивительные ответы, если вообще получите. Вы видели, что у нас откопаны и копированы всевозможные вещи языческие, начиная с браслетов и заканчивая всякими лунницами, они лежат рядом с крестами. И в любой лавке вам скажут, что это псковские вещи, они относятся к древним языческим оберегам. «Покупайте, это псковский колорит!» И ни одного сувенира из блистательного храма – вершины православного искусства в Мелетове.
Я очень порадовалась, когда владыка Тихон сказал прямо, точно и ясно то, что, в общем, давно надо было всем осознать: что это единственный в России город, где так много церквей глубокой древности. А если это так, тогда давайте мы к каждой сделаем экскурсию. Но это очень трудно.
— Образования не хватает?
— Конечно! Это же зашифрованная вещь, это прекрасная, но зашифрованная грамота, для чтения которой нужно иметь ключ. Если вас этому не учат ни в детском саду, ни в школе, ни дома, ни в университете, ни как следует на курсах экскурсоводов, – конечно, вы этого и не будете знать и видеть.
Вот, например, знаменитый храм Богоявления, церковь XV века, это шедевр псковской архитектуры. Там надо ещё стиль в чистоте уловить — «чистый Псков». Если хотим показать Псков, а ведь это всегда интересно: чем Псков от Новгорода отличается, чем от Москвы, то как раз этот пример, на мой взгляд, один из самых ярких, он у нас ключевой.
Восторг Ле Корбюзье и унылое «made in China»
— Почему?
— Потому что в XV веке Псков был в кульминации развития, создал блистательную школу церковного зодчества и живописи. Это наше, как Д.С. Лихачёв говорил, «Предвозрождение». Псковский Рублёв в архитектуре, условно говоря. Ле Корбюзье знаменитый, ведущий представитель западного модернизма, приезжает во Псков, говорит, смотря на этот храм: «Я этого искал всю жизнь, а вы нашли 500 лет назад». Эту фразу и Матисс повторял про наши иконы. Качественное знакомство с каждым древним псковским храмом – это работа, которую давно надо поставить на поток, но мало кого интересует.
– Вернемся в XV век, расцвет Пскова. Смотрю на макет Крома – и глаза разбегаются, и душа радуется. Но вспоминаю современные окраины города, способные одним своим видом противостоять натиску любого неприятеля, а заодно отбить охоту к жизни у собственных граждан, грущу. Получается, что мы сейчас не в состоянии даже подражать тому, что было естественно для Пскова пять столетий назад. Боюсь, касается это не только архитектуры.
— Какое там «подражать»! Это нужно просто признать. Это неприятно признавать, но нам, живущим в XXI веке, нечем особенно похвастать, что-то показать своим современникам. Да, в XV веке были шедевры, а мы сейчас стараемся «пристроиться» к этим шедеврам со своей сомнительной шариковской застройкой. Каждый застройщик хвалится, что из окон его новой хламиды будет «шикарный вид на Троицкий собор». А нельзя ли задаться вопросом, а какой вид эта хламида представляет рядом с Троицким собором?
— Почему вместо подобных храмов и добротных гражданских строений мы сейчас лепим бетон и стекло?
— Напротив Кремля стоит часовня святой Ольги, никуда не годящаяся по архитектуре. На старом святом месте поставлена вроде с благими целями. Но я уже про неё видела сувенир, т.н. «сопроводиловку», извините за такой термин туризма, там написано: «Часовня святой Ольги. X век» (дескать, Ольга основала), а на обороте: «Made in China». Если у нас даже туристические сувениры, призванные рассказывать о русской культуре, «мэйдинчайночные», то вот вам и ответ на вопрос о стекле и бетоне: мы себя забыли, а то и вовсе презираем.
Степенность псковской демократии
Мы с вами находимся у макета города, который правильно было бы обозначить знаменитым самоназванием Пскова. Когда Псков подписывался в некоторых документах, то это звучало так – «Вольный стольный господин Псков, Дом Святой Троицы».
Какие нам надо показывать века, если мы говорим о туризме и паломничестве? У туристов очень мало времени, поэтому мы всегда запоминаем дату с 1348 (это официальная независимость от Новгорода) до 1510, когда Псков, почти единственный из всех городов, добровольно и сознательно на вече принимает решение о присоединении к Москве, потому что мы не сами тут по себе на этой границе бьёмся, мы хотим защищать Русь, общую родину, но, чтобы и нам помогали в едином государстве стоять на границе. И псковичи жертвуют своим знаменитым вольным строем, о котором сейчас почти ничего не знают. А он, между прочим, «покруче» будет, чем английский парламент по своей справедливости, получше, чем Новгород, где слишком много было олигархов, и было мощное противостояние «меньших» и «больших» людей.
Первый Троицкий собор возведен, по церковной истории, святой Ольгой в середине Х века. Нынешний собор 1699 года — это четвертый на этом месте. Но самый интересный был третий храм знаменитого мастера Кирилла Псковского, который вместе с Фёдором и Еремеем, псковскими зодчими, построили его в 1365-67 годах. За три года, очень быстро. Но здесь вопрос не столько скорости, сколько в создании изумительного, совершенно псковского образа храмоздания и главной богословская идее, которая за этим стоит. Мастер Кирилл создал ансамбль Псковского кремля, и никто никогда с тех пор не смог взять город, хотя псковичи рядом с границей. Это к слову о псковскости, о менталитете местном, пограничном.
— … но и о мастерах-архитекторах, о той самой организации пространства, помогавшей в защите города.
— Безусловно. Если вернуться к обустройству псковского вече, то здесь выделено место для степени.
— И эта степень – не лобное место никакое…
— …никакое не лобное место. Это же псковский народ, у него нет желания казнить направо и налево. Это высокая трибуна Правды. Любимая пословица псковичей: «Правда и вера светлее солнца».
— А объявление указов?
— Смотрите, как вас организуют зодчие: вы, допустим, в сане священника, начинаете вече с молитвы. У Троицкого собора очень красивое крыльцо, ассиметричное с южной стороны, оно и есть сени Троицкого собора. И здесь помимо всего прочего хранился архив псковской вечевой республики. Да, это административный орган, кроме того, что это, прежде всего, церковное здание. Здесь много функций, и они для псковского господарства идеал, это афинская демократия, тут и государственный архив, и государственная казна, и прочее.
— Если я правильно понимаю, это пример той самой симфонии в управлении Церковью и государством.
— Совершенно верно, симфонии византийско-русской.
— И Церковь, и светская власть делают одно дело.
— Да, при нравственном авторитете Церкви. Представьте, что вы взрослый пскович, не просто парень со стороны, а имеющий право голоса, ту самую «степень», пришли на вече, у вас есть слово. В его начале выходит священник и начинает молитву за всех участников. И только потом начинается обсуждение важных для Псковской республики вопросов – оно проходит под крылом общей молитвы, скажем так.
Скромная лучшая крепость Европы
— Я хочу вам показать, как выглядел Псков по свидетельствам наших врагов. Вот рисунок времен осады города Стефаном Баторием 1581-82 году. Вот вам реакция европейцев на то, какой дивно-грандиозно-прекрасный город они увидели перед собой: «Господи, какой город – точно Париж, помоги нам Господи взять его». Не взяли. Это XVI век. Их интересовало в том числе бесконечное количество храмов. Они увидели город, который состоит из храмов. Смотрите: это первый город с Троицким собором, вот это второй город, Довмонтов, вот здесь шла ещё стена, третья, вот это четвёртая стена, и вот ещё одна стена, это пятая стена. «Пять замков, – как писали поляки, – внутри города!»
Псков – лучшая крепость Европы на XVI век. А теперь посмотрите положение Псковской республики, оно до сих пор такое же, в принципе, только вокруг него другие государства. Вот Ливонский, вот Тевтонский орден, вот Великое княжество Литовское, вот вам Новгород огромный с выходом в Сибирь, Москва подрастающая, всякие иные княжества туда дальше, уже ближе к Сибири. Как точно Дмитрий Сергеевич Лихачёв сказал, Псковская земля до сих пор смотрится «как вытянутый воинский щит на границе» — у нас же 300 км границы.
Советский страх
— Причем граница не самая дружелюбная. Уверен: вы бываете свидетелем такого бытового отвращения, пренебрежения к России, причем у самих русских: «Ну, что мы, никудышные и криворукие, можем?» Вот это самоуничижительное отношение в Отечеству, к Пскову в частности, знаете, раздражает. Но прошу вас, объясните мне, как оно, это милое чувство, стало возможным, если псковские шедевры строили не Растрелли с Монферранами, а свои, родные? Как мы могли дойти до того, что мы сейчас сами себя презираем? Как это понять?
— Понимаете, искусство, оно не лжёт, оно только с высокими категориями работает, поэтому мне легче ответить с моей личной колокольни. Мой опыт подтверждает правоту Сократа: главный враг искусства — это невежество. И если Пскова с его огромной намоленностью боялась советская власть…
– Советская власть боялась Пскова?
— Конечно. Иначе бы не позакрывали почти все храмы, об этом не говорили, краеведение долго было под запретом, православное искусство не изучалось, о Евангелии и говорить нечего, и в этом невежестве мы до сих пор преуспеваем. Хотя сила старины Пскова такова, что его корневые люди подвижнического духа уровня знаменитого Ю.П. Спегальского, сумели поставить дело реставрации памятников на недосягаемый сегодня уровень и тем самым обратиться к древностям псковским как главной ценности города.
— Было время в советский период, когда были закрыты все храмы, и Троицкий собор?
— Было, конечно. Троицкий собор немцы открыли в 1941 году, когда город взяли. Здесь, в соборе, в советское время был музей атеизма.
— А там напротив, на другом берегу Великой, был концлагерь, если не ошибаюсь.
– Тут концлагерь на концлагере. Город ведь взяли просто налётом, мгновенно и сразу, как никогда не брали в истории. Нет ли здесь взаимосвязи: с утратой мощи духовной город потерял и военную силу?
– Наверное, и в местных говорах жизнь на извечном пограничье отражена?
– Помню, в деревне мы приходим со знакомым священником к псковской бабушке, здороваемся. Она: «Тихо ли у вас, дочушь?» Это колоритное псковское древнейшее «здравствуйте»: «тихо ли у вас?» На каком же вулкане они должны сидеть, чтобы так вот здороваться с людьми? И когда мы её дальше спрашиваем, как она живет, бабушка отвечает: «Да как наши деды жили: год горим, год строим, год воюем». Вот псковское мировосприятие. Пограничный город, и этим определяется всё.
Неготическое спокойствие и умиротворение
— Вы сказали о псковской школе искусства и его серьезном богословском уровне.
— Да, она хитроумная до невозможности. Сколько вы понимаете, столько вам и открывается. Если архитектура не имеет идей, она не архитектура, а просто сарай. Архитектура — это же философский трактат, а в случае с Псковом – богословский великой силы, вы это в меру своих сил читаете. Наши храмы на фоне современной им готики с её бесконечной высотностью гениально просты и умиротворяюще спокойны.
Итак, мастер Кирилл и народ псковский поставили собор, в котором они проповедуют, прежде всего, стремление к чистой, смиренной и негорделивой жизни перед Богом.
Кроме того, прошу учесть и демократичное управление города. Здесь стоит отметить и очень сильное влияние Православия на жизнь граждан. Об этом говорят историки Церкви. Так, можно сделать вывод, что для Пскова было характерно органичное принятие христианства, в т.ч. даже в быту. Но не в том смысле, что Православие было примитивизировано, сведено к бытовым правилам, а стало корневой основой жизни людей.
– Тут как раз отсылка к языческим артефактам и современному культу язычества, о которых вы упомянули в начале разговора.
– Конечно. Отказываясь от христианского наследия, мы просто предаём свой город в его православной истории, когда подменяем эти ценности. Поэтому мы его и не знаем.
Древние псковские мастера очень смелы и талантливы, в вольном городе живут. Они им управляют, а князь им служит.
Дух крепче стен
– А какие-то особые черты псковского менталитета есть?
– Если вы не хотите раствориться на границе, вы должны культивировать, хранить то, во что вы верите. Без этого не выстоять. Поэтому Псков выступает как хранитель Православия, и свое христианство он будет очень умно осознавать и транслировать в своем искусстве – в архитектуре, фресках, иконах – это и надо изучать, знать и показывать в Пскове в первую очередь, это его суть. Сказано же нашими врагами после неудачной попытки в очередной раз взять город: «Не так крепки стены, как крепок дух псковский!» Без этого обращения к духу Православия, явленному в средневековой псковской школе искусства, нет настоящего понимания этого города, нет и туризма с паломничеством…
Оказывается, была паломническая рекомендация средних веков: «Если ты хочешь побывать в доме Премудрости Божией, поезжай в Киев – матерь городов русских и поклонись Святой Софии. Если ты хочешь поклониться Успению Божией Матери, поезжай во Владимир и Москву. А если ты хочешь в дом Бога Самого попасть, поезжай во Псков».
Хорошо, если этот совет учтут и нынешние потомки православных. Не в смысле поездок, а в смысле поисков Бога и устроения своей жизни по Евангелию. Но и съездить не повредит.
С искусствоведом Тамарой Васильевной Шулаковой беседовал Петр Давыдов
В сегодняшнем евангельском тексте мы слышали историю о проклятии Господом Иисусом Христом бесплодной смоковницы. Это одно из непростых для понимания мест в Евангелии. Господь проклял бесплодную и пышную смоковницу, не найдя на ней плодов. Казалось бы все достаточно ясно. Но евангелист Марк неожиданно добавляет: «…еще не время было собирания смокв» (Мк. 11:13), то есть попросту не пришел еще срок для плодоношения, для урожая. Но Господь неумолимо проклинает эту смоковницу, и она засыхает.
Многих ставил в тупик этот неожиданный, жесткий и, казалось бы несправедливый суд над смоковницей. Но вот нам с вами, находящимся сегодня здесь в храме, в день кончины архимандрита Иоанна (Крестьянкина), ответ на это недоумение дает тот, в память которого мы ныне собрались.
Большинство из нас, стоящих здесь, помнят свои встречи с отцом Иоанном. Для многих он был духовником. Но разве было время, когда мы приходили к нему, и это не было временем его духовного плодоношения? Разве была хоть одна встреча за многие годы, когда он не дарил нам плоды Святого Духа, взлелеянные им на древе своей монашеской и священнической жизни? Такого не случалось никогда! В истинном пастыре Божием, в истинном христианине время плодоношения не прекращается никогда.
Отец Иоанн дал нам великий прекрасный и радостный пример возможности именно такого непрестанного, столь угодного Богу плодоношения. Во время его молодости, затем зрелости и даже , не побоюсь этих слов – телесной старческой немощи и дряхлости – мы, приходя к нему, всякий раз обретали чистейшие духовные плоды его спасительных советов, его горячих молитв, которые батюшка подносил нам, как он любил говорить: «от всея души и всего сердца».
Болен он был, или здоров, уставший после многочасовых, день за днем продолжавшихся приемов сотен людей, или полный сил после небольшого молитвенного отдыха, отец Иоанн преображался, когда слышал голос Божий, возвещающий ему, что надо насытить, укрепить людей плодами его, отца Иоанна, духовной жизни. Укрепить, поддержать, утешить пришедшего к нему страждущего человека.
Расхожее мнение, что утешение – это почти нечто психотерапевтическое: успокаивающая психологическая поддержка. Но нет: подлинное духовное утешение это совсем другое. Это – дарование человеку в любых, даже самых тяжких испытаниях благодатных сил к жизни и спасению. Сил и мудрости для понимания, как эти испытания преображаются в наш спасительный крест. Сил для духовной победы.
Плод духовный по слову апостола Павла это – «любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание» (Гал. 5:22). Отец Иоанн был именно тем, кто имел дар насыщать духовными этими плодами. Он был тем, кем в евангельской истории со смоковницей призывал стать Своих учеников Господь. Не деревом, живущим по естественным природным законам: то плодоносящим, то ложно рождающим своим величественным видом лишь надежды на плоды, а на проверку – бесплодными. Господь призвал учеников к вышеестественной жизни – плодоносить всегда!
Значение отца Иоанна и старцев Псково-Печерского монастыря переоценить невозможно. Как в XIX веке изверившемуся, теряющему Бога русскому обществу дала силы Оптина пустынь, так и в еще более суровом веке – двадцатом, именно Псково-Печерский монастырь привел несколько поколений наших соотечественников к Богу.
Огромное, огромное значение имеет здесь вера, любовь, милосердие и удивительное мужество архимандрита Иоанна (Крестьянкина).
Мы благодарим Господа за то, что большинство из нас, здесь сегодня стоящих, имели возможность видеть отца Иоанна и вкушать от его духовной трапезы. Мы помним, как он всего себя без остатка отдавал нам. Пройдет время, и тот, кто будет говорить проповедь на день его памяти, скажет: «Благодарим Бога, что хотя бы некоторые из нас помнят отца Иоанна, а остальные живут памятью других о нем». Потом настанет время, когда не останется на земле людей, лично знавших отца Иоанна. Но мы воочию видим, как плоды его духовного сада, его духовное наследство, его сила любви и веры плодоносят сегодня и будут служить людям на многие века.
В день, когда мы хоронили отца Иоанна, протоиерей Дмитрий Смирнов, на вопрос: «батюшка, что вы скажете об отце Иоанне?», просто, но абсолютно верно сказал: «Мы хороним сегодня святого человека».
Я хотел бы пожелать всем нам, чтобы и сегодня мы, собравшиеся здесь, также, как и при жизни отца Иоанна, получили то самое утешение, те самые радостные силы к жизни и борьбе со грехом, которые так изобильно дарил старец архимандрит Иоанн (Крестьянкин). Его же молитвами, Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас. Аминь!
Сейчас мы совершим литию, потом братия монастыря первыми пройдут в пещеры, чтобы и там совершить литию у места упокоения отца Иоанна. А для вас тем временем на монастырской площади приготовлено угощение. А потом тоже проходите в пещеры на могилку к батюшке отцу Иоанну. Спаси Господи!
5 февраля 2019 года,
Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь.
Священник Сергий Олисов служит в Гдовском благочинии Псковской епархии. Зная жизнь «глубинки» изнутри и всерьез, батюшка, его семья и друзья постоянно находят поводы для радости и благодарности Христу. «Унывать? – удивляются они. – С какой такой стати?»
Родные
«Однажды отца Николая (Гурьянова) спросили: «Когда воскреснет Россия?» Батюшка с улыбкой ответил: «А Россия и не умирала». Я часто вспоминаю эти его слова» – матушка Ольга пересаживает на другое колено младшего, тот с восторгом продолжает поедать свою гречку. Ничего другого, кроме гречки и мяса индейки, ему есть нельзя: категорический запрет врачей. И это сейчас, в три с небольшим года. Остальные шестеро могут есть все что угодно. Но за брата переживают. Мы ж родные все. Наплевать, что приемные: мы – родные.
«Россия и не умирала» – чтобы разделить уверенность отца Николая, нужно, наверное, обладать его радостным смирением. Или попытаться оторвать взгляд от внушающих уныние новостей, не только мирских, и посмотреть на жизнь христиан, которые оправдывают ею свое название и призвание. В течение пары дней у меня это получалось (я не про смирение) – во все глаза я смотрел и убеждался: несмотря на попытки ввергнуть тебя в уныние, ты можешь, и даже обязан, противостоять ему.
– Иначе – каюк! – сообщает отец Сергий, настоятель храма в честь Державной иконы Божией Матери в Гдове, отец семерых детей. – Каюк, понимаешь? Помирать – не лапти ковырять: лег под образа, выпучил глаза, и – ку-ку. Оно тебе надо?
Шаляпин в Гдове
С юмором у священника всё в порядке: бывший рокер, он и не такое сообщить способен, подняв настроение не только детям, но и гостям, которые, похоже, в их доме не переводятся. В этот раз собрались участники вокального ансамбля имени Ф.И. Шаляпина, артисты Мариинского театра – после концерта в местном ДК отец Сергий счел необходимым поблагодарить уставших музыкантов. Да, вот так: с Мариинским театром я познакомился не в Питере ни в каком, а в гдовском доме культуры. Который, правда, чуть не развалился от оваций, устроенных слушателями – пели старые добрые народные песни, колядки и несколько рождественских гимнов. Так пели, что… ну да – ансамбль имени Шаляпина.
История как учитель Православия
Гдов – городок пустеющий. 3200 жителей. Молодежь поголовно, и не безосновательно, уезжает: как минимум во Псков, но лучше в Питер или куда еще. Причина понятна: нет работы. Недавно был «оптимизирован» спортивный зал. Про предприятия, кормившие раньше весь город и окрестности, лучше не говорить.
Уныние? Кому как. Священник, видите ли, считает, что на него времени нет: «Вот смотри: в Гдове есть крепость. Ну, то есть была. А кто, спрашивается, мешает попытаться ее восстановить? Понимаешь, если мы окунаемся в историю, то мы начинаем узнавать и, следовательно, уважать себя. Я молчу про всякие Ливонские войны – даст Бог, и об этом расскажем – давайте хотя бы вспомним историю не такую давнюю: тут, под Гдовом, в селе Кярово, жил генерал П.П. Коновницын, который, оказывается, не только был генералом, правой рукой Кутузова, военным министром России и воспитателем Царя, но и своей верой может служить примером для нас, грешных. «Изо всего лучшее – служить моему любезному Отечеству, я за него охотно жизнию пожертвую. Детям худого имени не оставлю, аще Бог поможет», – это слова Петра Петровича, героя Отечественной войны 1812 года. Мы мало знаем о нем, к сожалению, на фоне других героев той войны Коновницын не особенно заметен. Но незаметен как раз в силу своей скромности: он не кричал о себе, не любил прислуживаться. Он просто делал свое дело – служил Богу и людям. Хороший пример, правда?»
Отец Сергий со свойственной ему неуемной энергией взялся за восстановление и обустройство крепости Гдова. Ну почему нельзя в приходском доме сделать музей? А давайте сделаем: начнем с выставки солдат времен Отечественной войны – знакомый священник увлекается той славной эпохой и собирает полки и дивизии солдат русской и французской армий. Можно ведь показать, например, битву под Малоярославцем или переправу на Березине? – Вперед! А тут женский пол прихода протест выразил: вот, мол, вы, мужики, всё про свои битвы-дивизии, а на наши куклы в костюмах народное внимание обратить слабо? Нет, не слабо нисколько: получается и вторая историческая выставка.
А историю, убежден священник, узнавать надо – она очень хороший учитель Православия: «Русские стали народом именно под влиянием христианства, – убежден отец Сергий. – Все наши культурные шедевры, литература, великие подвиги, и не только военные, сам образ мыслей – все они имеют своим источником Православие. И наоборот: как только мы забываем о Христе, предаем Его, тут и начинаются у нас всякие революции, смуты, войны, перестройки… Знать нужно историю. Хороший учитель. Правда, ученики мы так себе».
«Изменники Родины» и их юмор
Недавно у гдовского храма был установлен небольшой бюст императору-освободителю Александру Второму. По сравнению с гигантской статуей т. Ленина у администрации – карликовый. Но обвинений организаторы установки выслушали много. «Причем, обвинения-то глупые, если вдуматься, – смеется священник. – Мол, мы чуть ли не изменники Родины. Здорово, правда? Получается, призывать людей вспомнить историю Отечества чуть подальше, чем 1917-й – это уже ай-яй-яй. А уж заикаться о достижениях, к которым пришла Россия под управлением императора Александра, как и всех прочих Романовых и Рюриковичах, – верх неблагонадежности. Ох, если бы нас упрекали какие-нибудь атеисты-коммунисты, умеющие честно рассуждать! Так ведь нет: ты получаешь совершенно нелепые обвинения от тех, кто заражен, знаешь, таким советским, депрессивно-апатическим отношением ко всему происходящему. Но мы не в обиде: такое отношение, мне кажется, сформировано отсутствием любви, внимания к человеку, которые каждый из нас, хочет он того или нет, но ищет. Грубость, апатия – это поиск, даже требование любви от окружающих, а никакая не знаменитая северная суровость. Но, слава Богу, далеко не все у нас унывают. Во, кстати, знаешь, кто помогал устанавливать бюст императору-освободителю? Правоверный атеист, правоверный иудей и православный священник, то есть я, грешный, с друзьями. Только они сейчас, по-моему, сильно призадумались насчет Православия. А ты говоришь – «уныние». Да нет на него времени просто – дел столько, что на печаль-отчаяние мне ехало-болело!»
Способные потомки
Гдовский «Державный» храм – первый в России, освященный именно в честь этой иконы Божией Матери. Он построен в 1993-м году на месте Свято-Димитриевского собора, взорванном в 1944-м году. О том, кто взорвал его вместе с другими храмами Гдова, тогда оккупированного, есть несколько версий, этому посвятим отдельный рассказ, но нужно сказать, что нынешняя церковь ничуть не выглядит таким, знаете, «новоделом с побрякушками». Секрет прост: первый храм, который был построен на Псковщине после 1917 года, сооружали при помощи технологий средневековых псковских мастеров. Следовательно, можно надеяться, что их потомки все-таки способны учиться у истории, и учиться прекрасно.
Одна из особенностей храмов Гдовского благочиния: здесь нет указаний «суммы ориентировочного пожертвования» – очень приятное и доброе чувство. Человек хочет именно жертвовать, а не платить, – рассуждает отец Сергий. -Кто-то переживал, что храмы, и так небогатые, обнищают окончательно, но мы убедились на собственном опыте: человек, видя себя именно братом, никогда не останется равнодушным к Церкви и ее нуждам. Помощь будет всегда. Да, вот такое маленькое чудо. Но оно совершенно естественно, мне кажется». Докручивает болт, проверяет, плотно ли поставлен кран в приходском доме, вытирает тряпкой руки: «Поехали в Кярово».
Поспеть за священником, мчащимся со скоростью метеорита, довольно сложно, но я приноровился: отдышаться можно и в машине. Километрах в десяти от Гдова есть село Кярово, где, собственно, и живет семья отца Сергия, принимая ежедневно гостей.
Женька и футбол
Тут вообще отдельная история. Несколько лет назад священник с единомышленниками пришли к выводу: да, сейчас многие бегут в город, но направление изменится после первого серьезного щелчка рубильника. Кто-то это и сейчас понимает (движение, называемое старым славянским словом «дауншифтинг», ширится по России-матушке), а кому-то, вероятно, придется понять это, исходя из собственного опыта жизни в опостылевшем муравейнике. Так вот, община местной Покровской церкви почти целиком состоит именно из тех, кто приехал в Кярово «на ПМЖ» из городов, по большей части питерцев. Строят дома. Возделывают землю. Заводят скотину. Проводят службы. Построили гостиницу. На второй день, как и в любом селе, о тебе известно то, что ты и сам о себе не подозревал. На третий день ты уже свой. Как сообщил матушке Ольге один из сыновей, шустрый Женька, с которым мы «закорешились», «а где мой знакомый друг – мы с ним в футбол еще не играли?»
И народ, судя по новеньким домам, поддерживает программу гдовского священника по возрождению русской деревни. Что называется, голосует ногами. Очень напоминает примеры общин из ставших родными тверского Юханово (отец Алексий Новиков) и ярославского Брейтово (отец Анатолий Денисов). Вот и ходи – вздыхай и думай, куда бы перебраться. Везде хорошо, если присмотреться. «А уж если помолиться – вообще здорово! – добавляет отец Сергий. – Поехали давай».
Целебная горечь
Мчимся обратно в Гдов, к приходскому дому. «Как считаешь, быстро ли можно устроить здесь социальную службу? – спрашивает не то меня, не то себя священник. – Я думаю, если Бог поможет, справимся за пару месяцев. Людям сейчас тяжело. Одежды у многих, и той нет нормальной. Мы что – нелюди какие? Я думаю так: если Богу угодно, мы быстро справимся. Пусть приходят сюда, одежду разбирают, чай попьют с печенюшками, доброе слово друг другу скажем – вот день и не зря прошел, правда?» Правда, – думаю. – Ой, как правда.
Не может быть такого, чтобы доброе дело не сопровождалось чем-нибудь поганеньким, мерзким. Наветы, слухи, откровенная клевета – многим, наверное, знакомо. Лично меня это в очередной раз удручает. Но вот отца Сергия – нет, он не сдается ни в какую: «Да мы на себе сколько раз проверяли: Христос тортами не лечит. Полынь – полезная трава, целебная. Торты… Что – торты? От них, вишь, диатез бывает и чешешься всяко. А переешь, так и до диабета недалеко. О, кстати, торт будешь? Гости привезли. Давай чаю попьем!» Смеемся и поедаем торт. Матушка Ольга и шестеро детей (седьмому ничего нельзя, кроме гречки и индейки) радостно присоединяются.
Прав отец Николай (Гурьянов), похоже. Россия и не умирала. Живет себе тихо. Торты даже ест. Иногда и с полынью. Оно, говорят, полезно.
Митрополит Псковский и Порховский Тихон ответил на вопросы региональных журналистов. Это уже вторая пресс-конференция с момента назначения Владыки Тихона главой Псковской митрополии. Какие темы интересовали представителей СМИ на этот раз?
Его Высокопреосвященству сослужили: протоиерей Андрей Вахрушев, благочинный церквей города Пскова; протоиерей Виктор Кулев, настоятель храма Богоявления Господня (с Запсковья); духовенство епархии.
После прочтения праздничного Евангелия митрополит Тихон обратился к собравшимся с проповедью.
Политика конфиденциальности и использования файлов сookie: Этот сайт использует файлы cookie. Продолжая пользоваться этим сайтом, вы соглашаетесь с их использованием.
Дополнительную информацию, в том числе об управлении файлами cookie, можно найти здесь:
Политика использования файлов cookie
