««Это и есть чудо». Какие загадки таит звонница Космодемьянской церкви»
Церковь Космы и Дамиана с Примостья относится к числу таких памятников, которые
в историческом ансамбле Пскова играют не просто заметную, а значимую роль / Федор Сергеев / АиФ
Больше трех лет шла реставрация псковского храма Косьмы и Дамиана с Примостья. Церкви не только вернули, насколько это возможно, первоначальный вид, но и восстановили утраченную в XVIII веке звонницу. О том, как решились на ее восстановление и какие открытия в процессе работ были сделаны, «АиФ-Псков» рассказал искусствовед, архитектор, научный руководитель проекта реставрации Игорь Лагунин.
Символ Запсковья
– Игорь Иванович, реставраторы часто говорят, что лучше оставить подлинную законсервированную руину, чем делать «новодел». Как получилось, что в Пскове решились на проект восстановления звонницы Космодемьянской церкви?
– Каждый объект – совершенно индивидуальная история. Реставрационные объекты иногда сравнивают с больными, а реставраторов – с врачами. Как доктор работает с пожилым и нездоровым человеком, так и реставратору приходится подходить к каждому объекту с особой меркой. Прежде всего, надо спасти человека, чтобы он остался жив, а дальше уже смотрят, сможет ли он быть спортсменом и бегать, или он интересен и достаточно жизнеспособен в «законсервированном» состоянии.
Важно учитывать, какую роль выполняет памятник в городе, его градостроительной структуре. Церковь Космы и Дамиана с Примостья относится к числу таких памятников, которые в историческом ансамбле Пскова играют не просто заметную, а значимую роль, это доминантный объект. И то, что он утратил свою звонницу, а потом и колокольню – большая потеря для исторического центра. Звонница, теперь уже восстановленная, является своего рода символом Запсковья, как и церковь Богоявления, как и сам Косьмодемьянский храм.
В любом реставрационном процессе задействован большой круг специалистов. Все решения принимаются коллегиально, с участием органов охраны памятников, реставрационных и экспертных советов. В данном случае такое решение было апробировано на научно-реставрационном экспертном совете и поддержано. Так же как было поддержано и восстановление древнего 16-скатного покрытия храма вместо 8-скатного, которое было восстановлено после войны, но не получилось таким выразительным.
Церкви не только вернули, насколько это возможно, первоначальный вид, но и восстановили
утраченную в XVIII веке звонницу Фото: предоставлено Игорем Лагуниным
В послевоенные годы велись работы в ограниченных условиях. Тогда главной целью было спасение памятника. Теперь же внимание перенесено на художественные решения, художественную выразительность памятника, потому что именно это качество характеризует псковскую храмовую архитектуру, как явление достойное списка всемирного наследия.
– Как проект оценили в ЮНЕСКО, учитывая, что храм входит в список всемирного культурного наследия?
– Проект разрабатывался, когда храм еще не вошел в этот список. Согласование подразумевает, что для такого объекта должен быть разработан целый пакет документов с характеристиками, от которых нельзя отступать. Когда решался вопрос о включении храма в список всемирного наследия, приезжал эксперт международного уровня. Я с ним предварительно обговаривал эти моменты. Он мне сказал, что всё должно быть отражено в документации в последующем.
В ЮНЕСКО работают специалисты. Я и сам много лет состоял в национальном российском Комитете объектов всемирного наследия, в Бюро РНК ИКОМОС. И наши специалисты такие же, как зарубежные. Все, кто работает в реставрации, подходят к объектам архитектуры как к сложным памятникам со своими индивидуальными характеристиками, со своей судьбой, и, соответственно, со своим отношением к ним.
– Если бы памятник на тот момент состоял в списке объектов всемирного наследия, это как -то сказалось бы на проекте?
– Нет, потому что мы подписали Конвенцию и придерживаемся тех же норм, что прописаны в международном законодательстве. Конечно, когда объект поставлен на охрану, как объект всемирного наследия, ему уделяется больше внимания, но законодательство от этого не меняется. Мы не можем допускать вольности, все только строго доказательно.
Подарок памятнику
– Работы растянулись на больший срок, чем планировалось изначально. Почему так получилось?
– У нас порой приветствуется подход к реставрации, как к строительству, когда есть проект, в нем все от шурупа до гвоздя расписано, на все есть нормативы. Если нарушаются сроки и идет отклонение от документации, то следует наказание. Но реставрация – живой процесс, и то, что она длилась достаточно длительное время – это подарок памятнику. На самом деле, все работы велись по официально согласованным и утвержденным срокам. Было продление сроков.
Это позволило лучше разобраться с проблемами, вернуться к старой нашей псковской доброй традиции: работать так, как подсказывает профессиональный долг и особенности объекта реставрации. В прежние времена требования по срокам тоже, наверняка, были жесткие, но я не думаю, что в угоду им все делалось. Работали так, как подсказывал профессиональный долг, как нужно памятнику. А памятник еще надо понять.
Возвращаясь к сравнению с врачом: как вы можете лечить человека, не зная истории его болезни? Так и здесь. Можно какие-то ошибки допустить при поспешном решении вопроса. Все очень индивидуально, начиная от подбора материалов.
Сейчас реставраторам стало в каком-то смысле проще, потому что есть разработанные и апробированные на международном уровне реставрационные материалы, которыми можно пользоваться, приобретая в готовом виде. Может, это и к сожалению, потому что раньше, например, мы гасили известь для реставрационных работ и закладывали в расчете на то, что мы эту известь будем использовать не раньше, чем через два года, потому что раньше она не пригодна. И надо было какие-то запасы иметь. А сейчас никто такого себе позволить не может, к сожалению.
– Какие открытия были сделаны в процессе работ? Ученые что-то новое узнали о псковской архитектуре, технологиях строительства?
– Любой памятник в процессе исследования, в процессе реставрационных работ раскрывается. Здесь это тоже происходило, но самое главное открытие – его осмысление. Теперь мы лучше понимаем, почему этот объект достоин списка всемирного наследия.
Было обнаружено несколько ниш, которые не были известны. Мы вскрыли фактически утраченный и забеленный декор. Благодаря этому он стал более понятен, как украшение храма. Нашли одну, – а могло бы быть и больше, – закладную резную каменную плиту-керамиду. Археологи обнаружили уровни древних полов, это тоже важный момент. В процессе работы мы остановились на одном из уровней, который наиболее хорошо сохранился и убедительно доказывает, что такие полы были по всей площади объекта. Но самое главное, что радует – раскрылся художественный образ целого ансамбля. Видно, какие высокие мастера это делали, а еще – как отпечатались в архитектуре те или иные исторические события.
– Считается, что первая звонница пострадала в результате взрыва запаса пороха…
– Нет, не звонница, взорвался придел, он был южный, очевидно, пристроенный к четверику храма (хотя есть и другая точка зрения). Мы нашли следы этого взрыва. Южная стена храма просто пестрит вычинками. Но храм не так сильно пострадал, как предполагал Юрий Павлович Спегальский. Он на основании этого взрыва выстроил свою теорию о том, что храм был категорически перестроен в XVI веке, но это не подтвердилось. Мы нашли, что конструкции XV века очень неплохо сохранились и позволяют восстановить ядро храма в первозданном виде, что и было выполнено.
В ходе реставрации было сделано много интересных открытий Фото: предоставлено Игорем Лагуниным
– В 1941 году из-за артобстрела пострадала колокольня, это тоже подтвердилось?
– По воспоминаниям очевидцев там бомба упала, хотя больше, действительно, похоже на обстрел. Это было одним из сложных звеньев в нашей работе, потому что верхняя часть вывалилась, одно маленькое окно было полностью утрачено. На родном месте его восстанавливали по фотографиям. Большое окно в западной стене частично пострадало, верхняя его часть. Пик обрушения пришелся как раз на этот оконный проем, но оно восстановлено по подлинным сохранившимся остаткам.
Окно, кстати, косое оказалось. Наверное, для этого были свои причины. Может, это связано с игрой света: этим мастерством архитекторы тогда хорошо владели, продумывали освещенность церковного пространства даже по часам дня.
На других стенах звонницы подлинные оконные проемы сохранились. Они и служили прямым аналогом для восстановления пострадавших. Было еще одно окно, которое просто проломили, устроив внизу дверь. Одну такую проломленную дверь со стороны улицы мы сохранили, она нужна общине. Но это подлинный проем. А с южной стороны стена была просто варварски проломлена, причем частично развалилась кладка, и на месте подлинного окна устроена дверь. Сохранять ее никакого научного и художественного смысла не было. Там мы восстановили историческое окно на своем законном месте по подлинному аналогу – соседнему оконному проему. Там даже подлинная металлическая ставня цела.
Есть и другие загадки, реставрация не делается один раз на всю жизнь.
Про загадки
– Вы как-то рассказывали, что в основании звонницы был найден тайник и что «было принято очень нетривиальное решение», но подробностей не раскрыли. Можете рассказать, о чем речь?
– Я хочу скрыть эту историю, не всё мы должны сегодня раскрывать, пусть потомкам останется интрига. Тайник этот находится фактически вне нашей строительной площадки, мы его обнаружили и просто законсервировали. Он там остался на будущее. Отмечен определенным знаком. Но сразу скажу, что сокровища там искать бесполезно. Это, да, одна из загадок.
– А еще о каких загадках можете рассказать?
– Обнаружен редкий вертикальный воздуховод, но опять же, у нас нет старых проектов, я могу только предполагать, что он связан с большой перекладкой и пристройкой с севера лестничного всхода к древней звоннице. Этого Юрий Павлович Спегальский, наверное, не понял. Он изображает звонницу на своей литографии по Пскову XVII века с этой пристройкой. А на самом деле ее тогда не было, потому что стена должна была быть свободной до земли, чтобы была возможность звонить. Сейчас из-за пристройки звонить традиционно, по-псковски, возможности нет. Это тоже одна из загадок.
Предположительно, она связана с именем Петра I, когда у храма отобрали его колокольню и приспособили под армейские склады. Только в екатерининское время эту постройку вернули опять храму и выстроили на нем колокольню. Но колокольня была уже новым веянием в духе европейской архитектуры.
Кстати, были предложения восстанавливать именно колокольню. Она известна по фотографиям, ее проще восстановить, чем звонницу. Но я убежден, что это искажающее древнюю псковскую архитектуру строение. Воссоздавать ее, считаю, было бы абсурдно. Если уж восстанавливать, то традиционную псковскую звонницу, потому что на три четверти она сохранилась, существует огромный объем с несколькими ярусами, утрачен был лишь ярус звона. И то, что сделать это удалось — это и есть чудо.
– Были ли найдены какие-то артефакты, которые могли бы стать частью экспозиции о церкви и истории ее реставрации?
– Журавец, например. Мы купол понижали, а журавец – это элемент прежней реставрационной конструкции, мы его сохранили. Есть небольшие археологические находки. Кроме того, сохранилась металлическая оконная ставня – она отреставрирована и установлена на свое место, так же как и прекрасный барочный крест. Та керамида, которую открыли на стене, – тоже находка. Найдены мощения полов определенного периода, они тоже показаны, музеифицированы.
То, что было открыто и можно было показать, мы старались показать. Например, в южном пределе сохранились фрагменты более ранних приделов. Трудно предположить, что это тот, который взорвался в начале XVI века, но, по крайней мере, придел XVII века во фрагментах сохранился. В XIX веке южный предел был выстроен заново, а, оказывается, что не совсем заново.
– Подобная масштабная работа на других псковских памятника будет проводиться?
– Мы надеемся. Сейчас в храме Николы со Усохи ведутся работы. Там тоже интересные находки и открытия есть. Наши коллеги-реставраторы там работают, под руководством Евгения Александровича Иванова. Он же руководил разработкой эскизного проекта реставрации и нашей церкви. Я очень надеюсь, что этот храм тоже преобразится. Там, правда, не будет совершенно нового эффекта, потому что он уже пережил три этапа реставрации, но и там нас ждут сюрпризы. Его основные черты были восстановлены нашими предшественниками, но любой такой памятник столько в себе таит, что все равно открываются какие-то таинственные вещи.
На любом из десяти объектов всемирного наследия в Пскове уже велись масштабные работы, и то, что мы видим сегодня, это не то, что дошло до нашего времени. И в этом во многом заслуга реставраторов.
Источник: АиФ Псков
