Когда архимандрит Алипий (Воронов) держал оборону монастыря от советских властей, братский духовник, старец Симеон, сказал ему: «Действуй смело! Тебе ничего не будет!» И ничего не было. А у другого наместника всё сложилось иначе.
Епископ Иоанн (Булин)
епископ Иоанн (Булин)
фото из электронной энциклопедии “Древо”
В октябре 1920 года, вскоре после революционных событий, он был назначен наместником Псково-Печерского монастыря. Большевики прошлись по обители, празднуя обретённую безнаказанность – грабили, рушили, что попадалось на глаза, расстреливали и бросали у стен обезображенные тела, развлекались, стреляя из пулемёта по Петровской башне с двуглавым орлом.
К тому же, монастырь оказался на территории неправославной Эстонии. Ризница полна раритетных царских вкладов за несколько веков, множество земель под скитами, пашнями и сенокосами. Начались эстонские проверки, требования инвентаризации, отнятие земель и имущества. Даже внутримонастырские здания пошли под казармы и административные муниципальные конторы. Монастырь виделся лёгкой добычей. В числе братии буквально небольшая горстка монахов, да и с ними дела обстояли очень неблагополучно. Некоторые из них подверглись влиянию большевистских идей и пытались внедрить новые порядки в жизнь монастыря. Распущенность и вседозволенность этой части братии с большим трудом обуздывал молодой, 27-летний, не имеющий для них никакого авторитета наместник. Братия враждовала между собой и не могла быть надежной опорой в защите монастыря. На стороне наместника было всего несколько пожилых монахов и очень немногочисленная верная паства. Шансов на выживание у обители буквально не было. Но что невозможно человеку, то возможно Богу.
За 12 лет наместничества епископа Иоанна монастырь не только не был окончательно разорён и закрыт, но он стал признанным оплотом православия заграницей. По сохранившимся открыткам тех лет мы сейчас можем оценить, насколько многолюдны стали праздничные крестные ходы, как расцвела и благоукрасилась обитель. Епископ Иоанн поднял православный дух верующих. Он много проповедовал. Пасхальное Евангелие читалось на девяти языках! Активная церковная, хозяйственная, благотворительная и общественная деятельность сделала монастырь и его наместника известными далеко за пределами Печорского края.
Но цена за это была заплачена высокая. Противодействие наместнику оказывалось и сверху, и снизу. В итоге враги добились своего. Владыку отстранили от всех дел и запретили в служении. Отстоять его пастве не удалось.
Братская могила расстрелянных в годы революции у стен Псково-Печерской обители
Живя в Печорах и причащаясь в монастыре как простой прихожанин, с большой радостью принял владыка Иоанн долгожданное возвращение Печорского края в православную Россию. Он активно выступил за присоединение всех священнослужителей и всех приходов к Московской Патриархии. Но Советская власть уже определила судьбу опального епископа. В том же месяце его арестовали и вскоре после этого расстреляли, не оставив родным и его пастве даже шансов найти сведения о том, в каком направлении увезли его останки. Несколько строк в книге памяти кладбищенского храма под Петербургом и сохранившиеся в эстонских архивах письма прихожан с подписями в защиту своего пастыря свидетельствуют о трагических событиях тех лет. А рукописные доносы остаются бумажными памятниками тем, чьи руки их писали.
При размышлении о судьбе епископа Иоанна (Булина) перед глазами встаёт и другой наместник – игумен Корнилий, вступивший в игуменство в столь же молодом возрасте (в 28 лет), поднявший обитель от упадка к расцвету и украсившийся мученическим венцом. Он также был отправлен на небеса государственной властью. Произошло это 20 февраля (по ст. ст.) 1570 года. И 20 же февраля, но 1920 года на пост наместника вступил Иоанн Булин, который тоже сложил голову за Псково-Печерскую обитель.
И ещё с одним мучеником за веру Христову переплетается судьба епископа Иоанна: рукополагал его в сан иеромонаха ныне прославленный в лике святых митрополит Вениамин (Казанский), расстрелянный среди первых жертв Советской власти и также похороненный в безвестной могиле.
Вот такой путь. Такой подвиг и крест наместничества.
Светлана Караванова
